Ко Дню музеев: Турьинские Рудники XIX века в воспоминаниях Евгении, дочери Евграфа Федорова — Заря Урала

Ко Дню музеев: Турьинские Рудники XIX века в воспоминаниях Евгении, дочери Евграфа Федорова

Международный день музеев – праздник для нашего города значимый: в Краснотурьинске находится музейный комплекс с замечательной историей создания. И связана она с именем гения кристаллографии Евграфа Степановича Федорова. Родился будущий ученый в Оренбурге 10 октября (по старому стилю) 1853  года в семье генерал-майора инженерных войск. Окончил  Петербургский горный институт первым по списку с занесением имени на мраморную доску. Несмотря на научные открытия в кристаллографии, в частности, – всемирно известный теодолитный метод, около 10 лет проработал на скромной должности в Геологическом комитете.

Стесненное материальное положение заставило Федорова с семьей переехать в 1894 году на Северный Урал, в Богословский горный округ, где он возглавил разведочные работы. Здесь Евграф Степанович провел геологическую съемку и составил подробную карту округа, организовал в Турьинских Рудниках первый в России геологический музей  практического назначения (Федоровский геологический музей). В 1901  году была опубликована монография ученого «Богословский горный округ. Описание  в отношении его топографии, минералогии, геологии и рудных месторождений» (итог работ за 1894-1899 гг). Бесценный труд хранится в Федоровском геологическом музее.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Гляжу – и действительно красивая поляна оканчивается высоким обрывом и словно в рамках растущих по обрыву сосен открывается живописная панорама: внизу спокойно и плавно протекает широкая Турья. Наш берег нагорный, противоположный – луговой. Там кое-где пасутся разномастные коровы. Открытое место виднеется на далекое состояние. Вон какие-то домики: вьется дымок из труб. Может быть, варят пельмени: здесь обыватели большей частью зажиточные».

Откуда это описание? А вот откуда: Евгения Евграфовна Федорова, дочь выдающегося русского минералога, кристаллографа и математика Евграфа Степановича Федорова, оставила ценное наследие – воспоминания о жизни семьи в Турьинских Рудниках.

Родилась Евгения в 1885 году в Петербурге. В 1894 году вместе с родителями приехала в Турьинские Рудники, где семья прожила год, переехав в Москву. С 1897 по 1899 год приезжала в Турьинские Рудники на лето. Воспоминания, написанные Евгенией Евграфовной, впервые были изданы в 2003 году в Краснотурьинске (типография ООО  ПТЦ «Яса» при поддержке БАЗа, к печати подготовил Юрий Гунгер).

Евгения Федорова была младшей в семье Евграфа Степановича и Людмилы Васильевны.

Старшие дети: Графчик (Евграф) и Мила (Людмила).

Наша семейная жизнь

«Когда мы жили в Горном институте, папа занимал должность консерватора в Геологическом комитете, и даже я, будучи в те годы совсем еще маленькой, слышала, как мама с папой между собой говорили, что папа заслуживает лучшего места и большего жалования. Папа, сперва, кажется, получал жалования 45 рублей, а потом – 75 рублей в месяц, имея трех детей, жену. Трудно жилось моим родителям, и они старались во всем нагонять экономию.

Воспитывались мы нашими родителями довольно строго, и  нашим воспитанием, главным образом, занималась мама, поэтому, и наказывала. Папа никогда нас не наказывал.

В будни папы, из-за службы, полдня не было дома, зато в праздники и по вечерам он часами, бывало, сидит за своим письменным столом в кабинете и пишет, пишет.

Он был худощавый, с черными довольно длинными, вьющимися волосами и бородой. Особенно черным, как араб, бывало, в белом кителе с медными пуговицами и в фуражке в белом чехле со значком горного инженера возвращался он осенью из своих геологических экспедиций на северный Урал, куда он уезжал на целое лето 7 лет подряд».

Отъезд из Петербурга

«Весной в 1894 году папа распростился со своею должностью  в геологическом комитете и один без нас уехал в Богословский округ, чтобы приготовить нам жилье.

И вот раз как-то, когда мы с Милой и Графчиком сидели  в детской комнате, вошла  мама, показала нам  письмо и говорит:

– Дети, от папы пришло письмо. Он пишет, что нанял в середине селения, где мы будем жить, двухэтажный белый каменный дом очень дешево, хотя он в семь комнат с кухней, с русской печкой и находится на главной улице. Потом он пишет, что Уральские горы совсем близко и что по озерам и рекам там плавают лебеди. Он нас ждет, и мы скоро к нему поедем.

Мы, дети, очень обрадовались, как там, наверное, прекрасно, если близко горы и плавают лебеди.

…Наконец нам к подъезду подана была четырехместная карета. « Прощай, Нева!» – воскликнула я.

Почти ровно через 48 лет я так же прощалась с  Невой, Ленинградом, не уверенная, увижу ли я их когда-нибудь еще, когда в разгар войны с Гитлером с ослаблением блокады я эвакуировалась с Научно-исследовательским институтом земного магнетизма, в котором работала, на Урал, но под Свердловск».

Турьинские Рудники

«Прибыли уже к ночи. На нас глянул из темноты двухэтажный белый каменный домик.

Утром раньше всех встал папа и закричал сверху:

– Кто хочет смотреть квартиру?

Мы поторопились поскорее одеться и пойти к нему. Он нам показал и нижний, и верхний этаж. Внизу было три комнаты и кухня с русской печкой, а наверху четыре.

Из окон на улицу против нашего дома виднелся дом купца Бурдакова, где и он жил, и помещался его магазин. Двери магазина выходили на широченную лестницу, спускающуюся на улицу, а по обе стороны лестницы находились две веранды со скамейками, на которых  на лестнице по праздникам или в будни вечером сидело бывало немало народа, грызя кедровые орешки – «сибирское красноречие», особенно, когда приехал из Петербурга наш рояль, и папа и Милой часто играли в четыре руки.

Для разъездов папы по делам округа  горнозаводское управление дало пару лошадей, кучера. Первое время нам очень редко удавалось пользоваться лошадями для катанья, так как папа очень часто ездил по делу.

Александровский лог (пересекает сегодняшнюю улицу Карла Маркса – ред.)

«Но вот папа посоветовал нам познакомиться  с одним из окрестных мест, а именно с Александровским логом. Сам он с нами не поехал, а только объяснил, как туда проехать и что там замечателен этот ключ, родник с превкусной холодной водой.

Это место считается в одной версте от Турьинских Рудников. Сперва тянутся огороженные жердями огороды и пашни, а вскоре въехали в лес, состоящий, главным образом, из елей и сосен с чудесным смоляным запахом, и впоследствии мы здесь набирали полные корзины рыжиков, сыроежек и других съедобных грибов,  ели их в жареном виде со сметаной (вкусно!), и мама в многочисленных и больших банках их и мариновала и солила. Дорога пересекала много симпатичных, окруженных лесом полянок, и на одной из них остановились.

— Смотри, как красиво, — говорит мне мама, стоя у края поляны, окаймленною, как бордюром, соснами и спускающейся вниз.

Турья справа видна на далеком пространстве, хотя течет извилисто. Вот она охватывает с обеих сторон небольшой островок, делает несколько дугообразных изгибов, наконец, течет прямолинейно под ними и исчезает влево за поворотом нашего обрывистого берега. Здесь она такая спокойная, гладкая, тихая. Трудно поверить, что это она же у Березового Мостика ревущая, бешеная, бурливая. Но и ландшафт совсем иной: там дикая суровая природа, здесь же ласкает глаз своею мягкостью, обыденностью, словно, мы перенеслись в Европу на какую-нибудь Лугу.

Вот подбежал Графчик и радостно сообщил, что он нашел родник. Он близко отсюда направо, и повел нас к нему. Ручеек протекал в ложбине на открытом месте, вытекая из-под земли и сбегая вниз прямо в Турью.

Мы сочли долгом напиться его воды, для чего приходилось ложиться на грудь и живот и сверху вниз стараться захватить губами и ртом бегущую струйку. Все это проделывалось со смехом и шутками, потому что часто в воду попадал нос или подбородок, с которых вода быстро стекала за воротник и на платье. Но вода оказалась действительно очаровательной – хрустально чистая и холодная-прехолодная, так что словно обжигала язык и рот, как хорошее мороженое».

Музей

«Папин «геологический кабинет», или как звали его «музей» за собираемые в нем коллекции всех ископаемых Богословского округа, помещался в большом двухэтажном белом каменном доме (в Турьинских Рудниках в то время было всего три каменных дома, все белые и двухэтажные) с железною зеленою крышей, выходящем одной стороной на соборную площадь (центр Турьинских Рудников), а другой на пожарный двор, где помещались заводские от округа лошадки и всевозможные экипажи для необходимых разъездов служащих Турьинских Рудников, а в случае пожара выезжала пожарная специально обученная команда с бочками с водой.

Папе в музее было и тепло и светло,  он ежедневно, если куда-нибудь не уезжал по делу, бывал там, под его руководством шла намеченная им работа его сотрудников и своя собственная как определение минералов, так и по составлению карты Богословского округа».

Отъезд в Москву

Мне в Турьинских Рудниках  все нравилось: и чудная дикая природа, лошади, катанье на них, все тамошние знакомые, не городская, а сельская жизнь с привольным воздухом, грибы, ягоды, одним словом, все,  и поэтому сообщенная мамой весть, что папу приглашают служить в Москву в качестве профессора геологии и минералогии и что осенью этого 1895 года мы переедем туда и только на лето каждый год будем приезжать сюда, огорчила…».

Воспоминания Евгении Федоровой, написанные прекрасным русским языком, переносят читателей в Турьинские Рудники конца XIX века с приметами жизни и описаниями природы. А главным достоянием того времени стал геологический музей, названный в честь ее отца – Федоровским.

Татьяна Мальцева.

Фотографии предоставлены Краснотурьинским краеведческим музеем.

 

Показать еще

Возможно интересно

Добавить комментарий

Close

Обнаружен Adblock

Please consider supporting us by disabling your ad blocker