Один день из жизни Маруси (она же Мотя, она же Мышь, она же Матильда, она же гадюка семибатишная)
Итак, имеется кошичка, обожающая рыбов, восьми с половиной лет от роду. Возраст приблизительный, потому как взята из приюта, а ранее подобрана сердобольными под елкой, куда спряталась от ледяного дождя поздней осенью. Вес животинки равен биологическому возрасту…
Сейчас она — Мотя, судя по тому, как внушительная тушка резво перемещается по комнате и отчаянно, как портовая девка мутузит свою дочку. То из кухни, то из комнаты слышится резкий вскрик – мяв и дробный тыгыдык в сторону ванной. Это Маленькая улепетывает от рыже-бело-серой фурии — мамани. Мотя она такая – внезапная и противоречивая. В эти критические дни (часы, даже минуты – раз на раз не приходится) ее лучше не трогать – начинает скандалить, воротить морду и драть обои.
Но вот, о добрый час — хорошая минутка, в комнату заходит Матильда. Королева ждет почестей, чесания брюха, и лучшего места в окружающем пространстве: на подушке или на коленях. Ноутбук тоже подходит. Особенно нестерпимо подходит, когда обслуживающий их величество персонал – то есть я, тыкает пальцем по клавиатуре. Не, деньги ты, конечно, зарабатывай на всякие там вкусняхи, но когда появляется Матильда – уж будь добра придерживайся своего статуса в квартирной иерархии…
Все бы ничего, но когда это четырехлапое создание – Матильда, то марафет на интимные части тела она именно на ноутбуке старается навести. Особенно, когда слуга не соответствует ее видению ситуации и косячит. Пошто кошичку в пять утра со своей головы сбросила? Кошичке кушать хотца. Ну и што, што в миске корм, там не корм – там СУШИНКИ, ешьте их сами с волосами. К тому же ей в пять утра СКУШНААААА, ах…
Ну и прочие подобные ситуации. Вертит мной, мерзавка, как хочет. Огребает, конечно. Иногда. Когда она — гадюка семибатишная. При всей своей солидной комплекции в эти моменты она скачет на комод и выше. Открывает то, что в принципе зверь с лапами открыть не может: шкафчик, который на ключ закрыт. Или круглую пумпочку — ручку на кухонной двери. «Я не могу, я меня же лапки»… Ага, ага! Знаем мы такие лапки – чистый «медвежатник»! Ей бы сейфы вскрывать. Под личиной гадюки эта пройдоха и оторва выбрасывает наполнитель из лотка, скидывает книги с полки и периодически – пластиковую емкость с землей, которая стоит на окне, дожидаясь посева рассады.
Мышь прячется. Всегда, даже если не нахулиганила. Вот скажите, куда можно заныкаться кошке в однушке, если за диваном ее нет, в диване — тоже, нет и в газовой плите? Шкаф закрыт на ключ, как и ванная, и кухня! Ты в страхе мечешься по квартире: выпустила, когда уходила на работу и не заметила? Кто-то приходил и унес это сокровище с собой?! Кошка сама вышла на балкон и сиганула вниз с пятого этажа?!! И вот, когда ты сидишь на диване, звонишь детям и рыдаешь в три ручья, из-под матрасика, на котором две мои девочки иногда отдыхают, потягиваясь, с вопросительным «муа?» выходит Мышь. Ты бросаешься к ней с упреками, а ленивая красавица молча и презрительно смотрит на тебя. Потом обходит, делая хвостом – фи! И устремляется на кухню, откуда через некоторое время слышится возмущенное – «Муа?» Где, мол, мяско? Надоела со своими сушинками…
И нежная моя Маруся. Маруся смотрит телевизор, и разговаривает. Со стороны это, наверно, напоминает диалог умалишенного с профессором психиатрии. Кто из нас умалишенный вы наверно сразу поняли. Профессор Маруся, меняя интонации, твердо гнет свою линию. Когда я с ней в чем-то не согласна, она тянет свое муа, наклоняя голову то к одному плечу, то к другому. И если вначале разговора ты ей задаешь вопросы, то к концу она берет инициативу в свои руки…
Вот такое у нас «разпятирение» личности. Думаю, она могла бы еще и больше личностей представить, только нужды особой в том нет. И пятерых достаточно, чтобы вертеть хозяйкой и миром вокруг как ей вздумается. Ну, она же — любимая моя гадюка семибатишная. А ласковая какая во всех ипостасях! Морду тебе на плечо положит, лапками за шею обнимет и мурчит на ухо нежно-нежно о морях и кораллах. Особенно, когда ты плачешь. Даже беззвучно, про себя. Каким-то своим непонятным стопятидесятым чувством услышит и придет. Прижмется теплым бочком или сядет рядом и смотрит, смотрит в глаза, а потом аккуратно положит тебе на руку свою лапку.
Люблю ее, заразу. Вот и служу у нее на посылках…
С Днем кошек вас, кошатники!
Светлана Рудковская.
